Она своего возраста не скрывает. Как не скрывает того, что живёт, остерегаясь мирских соблазнов. Сторонится светских мероприятий, на которых мерятся загородными домами и квартирами в Майями. Зато работает: записывает новые песни и диски, гастролирует по российским городам — может, даже больше прежнего.
Основа, стержень её нынешнего творчества — духовные песни. 18 октября в Зале церковных соборов храма Христа Спасителя состоится юбилейный концерт Жанны Бичевской.

Про соловьёв в Сокольниках

— Жанна Владимировна, всё-таки великое дело — Интернет. Вживую от вас, наверное, не услышишь уже ни «Сон Стеньки Разина», ни «Миленький ты мой», ни Окуджаву с Галичем. Зато забил в поисковике «Бичевская» и ностальгируй…

— Ничего подобного. Недавно записала диск с песнями бардов. До сих пор люблю их исполнять, и, мне кажется, я их каждый раз по-новому перепеваю. На концертах тоже пою авторские песни. Конечно, чаще других — Окуджаву. Выше него никого в этом жанре нет. Нет точнее метафор, нет выше понимания красоты слова. Потом все остальные барды: и Высоцкий, и Галич, и Евгений Бачурин…

— Мне как-то попалась ваша песня, которую вы поёте под аккомпанемент птичьих голосов…

— Она называется «Я его любила...». Это давно было, на заре певческой карьеры. Гуляла я в «Сокольниках», тогда птиц там было больше, чем людей, и можно было уединиться. Напевала песню, а вокруг пели птицы. И я вдруг поняла, что никакого аккомпанемента уже не нужно.

Чему быть, то можно миновать

— Насколько логичен путь, который вы прошли с момента, когда впервые взяли в руки гитару, — путь от русского фолка до духовных песен?

— По-моему, он очень логичен. Я всю жизнь знала, что Бог есть. И я его искала, даже когда по молодости водила дружбу с кришнаитами и увлекалась йогой. Но в 1988-м я познакомилась с Геной, моим супругом. Он был воцерковлен, пел в храме. Спросил меня: «Ты крещёная?» Я говорю: «Нет». В Туле, на родине мужа, меня окрестил очень хороший батюшка.

— И сразу захотелось других песен?

— После этого мы с мужем как-то естественно пришли к почитанию царя и царской семьи. Весной 1994 года записали диск «Любо, братцы, любо», в который включили и гимн «Боже, царя храни». А осенью того же года к нам в квартиру влетел кумулятивный противотанковый снаряд. Снаряд прошил балконную стену и на 30 сантиметров вошёл в стену между лоджией и кухней. Мы были дома. Баллистик, который расследовал дело, изумился: снаряд выпустили со двора, с расстояния в 80 метров, и он должен был разнести квартиру в щепки. Я рассказала ему, что дело было 21 сентября, в Рождество Пресвятой Богородицы, и что мы накануне исповедались, а утром причастились. Он заплакал: завтра же, говорит, окрещусь.

Автора!

— Кто пишет для вас духовные песни?

— Я пою песни архидиакона Романа, который трагически погиб в 1998-м, и иеросхимонаха Романа, который, слава Богу, жив. Стихи к последнему моему диску «Засуха» написал замечательный поэт Игорь Гревцев, а музыку — Геннадий Пономарёв, мой муж.

— Он вообще много для вас пишет?

— Много. Геннадий Пономарёв — великий человек. Красивый, высокий, умный, талантливый поэт, талантливый композитор, талантливый музыкант, талантливый звукорежиссёр. Представляете, каково это: в одни руки получить такой дар? Поэтому, конечно, бесы по нему и бьют. Но он защищается молитвой и верой в Господа.

— А вы чем защищаетесь?

— Тем же. Ещё меня охраняет благословение Патриарха Алексия Второго. Когда вышел диск «Имени Твоему, Господи», я оказалась на приёме в Свято-Даниловом монастыре. После концерта Патриарх подошёл ко мне, поцеловал в голову и благословил на исполнение духовных песен.

— Мне кажется, это невероятная ответственность: а вдруг не то споёшь, не то скажешь? С этим жить трудно?

— Самое трудное — не возгордиться. Я принимаю это как данность. Хвалиться здесь нечем, это крест. А с креста не сходят, с него снимают.