Любовь Толкалина — востребованная актриса, мастер спорта по синхронному плаванию, гражданская жена Егора Кончаловского рассказала о своих съемках и детстве.

На радость соседям.

— Я родилась в Рязанской области в селе под названием Савватьма. В Измайлово мы переехали, когда мне было пять лет. И всё детство я провела здесь.
— Сейчас вас что-то связывает с районом?
— Мои родители до сих пор здесь живут. Помню, как в нашей маленькой хрущёвке прошло знакомство Егора Кончаловского с родителями. Он должен был подъехать на своей машине. Мы все его ждали и очень нервничали. Я так переживала, что взяла тряпку и... вымыла всю лестницу в подъезде с первого по пятый этаж. (Смеётся.) Егор очень щепетильно относится к чистоте, у него всегда и везде должен быть идеальный порядок. Да и соседи были довольны.

Съёмки на глубине 6 метров
— Бывают на съёмках экстремальные ситуации?
— В прошлом году Егор снимал картину «Баку — территория любви». Одна из новелл рассказывает, как водолаз сталкивается лицом к лицу с русалкой. Роль русалки, памятуя о моём спортивном прошлом, отдали мне.
Съёмки шли на глубине 6 метров. Один водолаз забирал у меня регулятор, через который я дышала, другой встречал метрах в 20 за декорацией. Из-за яркого света я не видела, где плыву, и никогда не знала, когда смогу снова вдохнуть кислород. После каждой сцены оператор жестами пытался объяснить мне, как я должна проплыть на этот раз. На восьмом часу съёмок у меня уже началась мигрень от того, что мне не хватило воздуха. А на следующий день у меня была премьера спектакля «Буря в стакане воды», где я играла королеву Англии Анну. Я плыву и думаю: «Люба, ты не имеешь права умереть. У тебя же завтра премьера!»

«От Москвы отдыхаю в деревне»
— Как вы избавляетесь от стресса?
— У себя в деревне я сочла своим долгом построить дом. В любую минуту душевной невзгоды я еду туда — помедитировать на звёзды, на сугробы, на запах в огороде. В Москве мы очень быстро забываем о том, кто были наши предки. Это у меня своеобразный йога-тур на родину.
— Откуда такая любовь к деревенской жизни?
— Все летние каникулы я проводила в деревне. В доме я частенько оставалась одна: бабушка уходила на скотный двор, а дедушка уезжал на работу. Он был водителем, отво­зил доярок на ферму. Весь дом оставался на мне: вытряхнуть половики, перемыть полы и окна, приготовить что-то. В 12 лет я уже умела печь блины, пончики, сырники, варить супы и жарить картошку. Мне больше всего нравилось, когда дедушка ел приготовленный мною обед, а я в это время шла мыть окна в автобусе, выметать грязь из проходов. Я в дедушке души не чаяла — ни к кому я больше такого не испытывала. Год назад его не стало. Самая трогательная картина в моей памяти: я приезжаю внезапно со съёмок, без предупреждения, и как он мне радовался! Мы с ним много разговаривали — он знал невероятное количество пословиц и поговорок. У него было потрясающее чувство юмора.

«Я такая же девочка, только постарше»
— За съёмками и делами есть время пообщаться с семьёй?
— Если у тебя начался проект, можно забыть, что ты семейное создание. Я всегда чувствовала свою вину за это. Когда не снимаюсь, сама вожу Машу в школу, делаю с ней уроки. Очень важно, чтобы какая-то информация попадала в ребёнка именно через тебя.

Я Машу родила в 22 года. В это время я вообще не понимала, зачем мне это, категорически не осознавала, что у меня должна быть какая-то стратегия воспитания. У меня и сейчас бывает, когда дочка ждёт, что я решу все проблемы. А я даже не знаю, с какой стороны к ним подойти. Я тогда говорю: «Маш, ты пойми, я такая же девочка, как и ты, только чуть-чуть постарше».

Беседовала Анна ПЕСТЕРЕВА, Газета "Сорока"