В новом фильме актриса Ольга Красько наконец сыграла отрицательную героиню.

После выхода на экраны фильма «Турецкий гамбит» актрису Ольгу Красько узнала вся страна. Второй большой работой стало участие в фильме Сергея Урсуляка «Неудача Пуаро». Позже были сериалы «Золотой теленок», «Склифосовский»…

Съёмки с дочкой дались непросто.

-Ольга, расскажите, как вы стали актрисой.

-Когда я поступала в театральный вуз, вообще ничего не понимала ни про театральные вузы, ни про актёрскую профессию. В школьные годы я занималась в детском творческом коллективе «Надежда», у меня были выступления на сцене, но это совсем не то. Когда я пришла поступать в Щепку, мне сказали, что такая девочка у них уже есть. Меня, конечно, такая формулировка возмутила: что значит «такая же девочка»?! Видимо, я пришла слишком поздно, в конце мая, когда уже заканчиваются прослушивания. Тем не менее я поступила в ГИТИС и школу-студию МХАТ. В школе-студии мне сказали: «Приходите сразу к нам на конкурс, спойте обязательно Табакову «Молитву». Здесь мне показалась как-то спокойней, уютней, да и имя Табакова мне хотя бы о чём-то говорило.

- Родители не противились вашему решению стать актрисой?

- Нет. Я знала, что родители всегда меня поддержат и примут любой мой выбор. Сейчас я точно так же не хочу влиять на свою дочь Олесю. Она лишь однажды снималась, когда ей было два месяца. В чешской картине «Жандармские истории» она «играла» мою дочку. Но даже этот маленький опыт мне дался непросто. Я не могу смотреть на деток, которые работают в кино: они, на мой взгляд, лишены детства. Скажем, девочке в кадре надо реветь, орать, но ведь до этого надо ребёнка довести. Понимаете?! Я не могу позволить, чтобы с психикой моего ребёнка так поступали.

Операции на силиконовом торсе.

- Жизнь заведующей хирургическим отделением, которую вы сыграли в сериале «Склифосовский-2» полна всяческих неожиданностей. А во время съёмок вам приходилось испытывать шок?

- Когда мы снимали операцию, то приходилось резать, естественно, не настоящее тело, а силиконовый торс, под которым лежал человек. Перед каждой сценой мы репетировали, отрабатывали движения. Ведь врать надо убедительно. Однажды я, видимо, так сконцентрировалась на повторе текста, что пропустила момент, когда с лежащего человека сняли этот силиконовый торс, и настоящими медицинскими инструментами попыталась выполнить режущие движения. И тут человек, который мирно подрёмывал на операционном столе, очнулся и закричал: «Эй, подождите. Я же живой!» Я, конечно, испугалась, что чуть было не порезала реальное пузо.

- На экране вы в основном создаёте положительные образы. Но я неоднократно слышала от актёров, что они мечтают сыграть отрицательных героев.

- Я тоже часто слышу такое и не очень понимаю, в чем здесь радость. Видимо, есть ощущение, что если ты положительный, то значит, неинтересный. Мне-то как раз кажется, что стерв играть гораздо проще.

Люди сейчас научились быть непробиваемыми, типа «мы такие сильные». Впрочем, недавно в фильме «Эффект Богарне» (он пока не вышел) я сыграла такую странную героиню, которая ради любви делала всякие гадости. Я считаю, что отрицательной ролью можно сказать зрителям: не делайте так.

- В одном интервью вы сказали, что хотели бы научиться играть на гитаре, овладеть каллиграфией, выучить языки. Что вам удалось осуществить?

- На гитаре я играю давно, просто мне хотелось получше освоить инструмент. И каллиграфией я занимаюсь. Мне это нравится, потому что это красиво. С языками чуть сложнее. Пошла заниматься английским, но из-за моего рабочего графика не получается заниматься постоянно...

Газета "Сорока"